http://respublika.sb.by/kultura-12/article/shokiruyushchiy-dostup-k-telu.html
Tatiana Orlova "Republic"
In 80-ies of the last century, our creative people got acquainted with the new European art and choreography started to master it in practice. The first and most significant theatre became grotesque plastic "InŽest" under the leadership of Fame Inozemtseva. At a recent Forum "PlaStforma-2015" he showed his new talented work.
«Доступ к телу» — яркий, шокирующий спектакль с впечатляющими шумовыми и световыми эффектами, оригинальными костюмами. Он начинается с лекции искусствоведа, напичканной лженаучными непонятными терминами о том, что такое пластическое искусство. У лектора нелады с микрофоном, с жестами, уверенно-безапелляционный тон. Чем-то напоминает психоделический театр некогда популярной группы «Звуки Му» Петра Мамонова. Лектор начинает дергаться, извиваться, вскакивать на трибуну — и наконец трибуна упадет, придавив его, поднимется занавес. По возвышению-проходу в центре зрительного зала начнут двигаться участники спектакля. Первым выходит просто человек в джинсах и бейсболке. Это Слава Иноземцев. Он чем-то поглощен, чего-то ждет. Сначала появятся сказочные симпатичные звери со своими привычными характерами: пугливый заяц, добродушная собака, агрессивный волк, туповатый медведь, хитрая лиса. У каждого из них свои пластические отношения с человеком. Звери перейдут на сцену, где их ждет и заставит прыгать сквозь обруч веселый клоун. Постепенно начинают нарастать более сложные и не столь веселые смыслы. Артисты появляются неожиданно, во всех концах зрительного зала и даже с потолка. Странное пугающее существо без лица на двухметровых ходулях движется по подиуму. Толпа женщин в одеждах времен революции будет возникать, бежать, падать, сталкиваться, переворачиваться кульбитом. На сцене появится огромная прозрачная вертикальная конструкция, чем-то напоминающая шахту лифта. На перекладинах замерли, потом задвигались фигуры. Под музыку «Болеро» Равеля через зал проскочит ватага непонятных сущностей. Людьми их назвать трудно. Изящная высокая гимнастка в красном выпрямится, и мы обнаружим печально известную Кончиту Вурст. Активно задействован в спектакле экран. Мчится прямо на нас поезд, и в какой-то момент мы оказываемся на рельсах под его колесами. Известная всем музыка Свиридова «Время, вперед!» заставит вместе с кадрами на экране вспомнить бег конницы Василия Чапаева и радость Анки-пулеметчицы. В это время на сцене и на помосте не утихают безумства актеров-акробатов. Недаром жест является внешним движением тела, а пластика — визуализацией чувства. Все, как в произведениях постмодернизма, развивается алогично, случайно, непредсказуемо, строится по принципу хеппенинга, разрушает связь между искусством и неискусством. И как тут не вспомнить Эйнштейна, который считал, что в мире нет хотя бы одной устойчивой точки, он устроен по принципу всеобщей изменчивости. В спектакле нарастает градус стихийного визуального беспредела, но это не художественный террор. Это сгусток массового искусства, броуновское движение в русле свободной современной пластики. В человека, который заполнял паузы между массовыми сценами, начинают стрелять. Одиночными выстрелами и пулеметной очередью. Он долго показывает, как его убивают, но остается на ногах, пока не падает окончательно. Роскошные люди-статуи, на античных котурнах, в богатых золоченых одеждах, с золочеными лицами, вывозят странную машину, в которую, как в гроб, погружают якобы убитого. Поднимаются легкие занавесы, обнаруживается живой оркестр. Все, кто участвовал, собираются на сцене со своей бутафорией и отплясывают танец радости вместе с ожившим человеком. Даже опытному критику, не то что обыкновенному зрителю, трудно справиться с анализом чувств, эмоций, мыслей. Этот великолепный коллаж, напоминающий хаотичное движение уличной толпы, рождает чувство необъяснимого восторга. Условные движения танцовщиков, странные, запутанные картинки видеоарта, конструкции из человеческих тел, погружение в медитацию и белые пациенты психиатрических больниц, киномассовка, громкоговорители, впечатляющие шумы — все это разрушение прежних ценностных ориентиров, и, что замечательно, во всех спектаклях театра «ИнЖест» добрый финал со всеобщим ликованием. Хаос и абсурд преодолимы и неизменно приведут к другой, более сложной гармонии, которая передает все оттенки чувств и мыслей нового поколения. Эта созидательная энергия спектакля — главный его вывод и достоинство. Стильный и остроумный, технически очень сложный и даже опасный проект Славы Иноземцева не может не напоминать знаменитых «Лицедеев» Славы Полунина. Возможно, он более агрессивен в отдельных деталях, наполнен бешеным ритмом жизни. Одно ясно: невербальный театр стал международным языком, доступным каждому, и коммуникатором для сотрудничества разных культур.
Tatiana ORLOVA publication date: 21:01:19 23.02.2015
Read the full article on the portal «SB»:
http://respublika.sb.by/kultura-12/article/shokiruyushchiy-dostup-k-telu.html
